«Люби ближнего твоего...» - «Стиль жизни»

«От ближнего зависят наша жизнь и смерть» (преподобный Антоний Великий). Но кто этот ближний? Да любой человек, не только наши близкие. Не надо, кстати, путать значения этих слов и смешивать их. Близкие — это семья, родственники, друзья, единомышленники. Ближние — это вообще все люди, как близкие, так и даже враги, как это ни странно. То есть, это все те, кто неслучайно или случайно оказался рядом с нами, особенно те, кто нуждаются в нашей помощи. Как сказал духовный писатель второй половины XIX века, протоиерей Иоанн Толмачев, «кто не помогает другому, потому что он иудей, турок или лютеранин, тот не христианин».

В Евангелии заповедь о любви к врагам тесно связана с заповедью о любви к ближнему:

«Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: люби́те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф 5:43-45).

То есть, с евангельской точки зрения невозможно любить ближнего, если ты ненавидишь своих врагов, потому что враги — тоже ближние. Это, конечно, может показаться очень странным, с точки зрения так называемого здравого смысла, или так называемой естественной жизни, но тем не менее, это так. Почему? Понять это поможет апелляция на этот раз к церковнославянскому языку. Интересно, что в нем русскому слову «ближний» соответствует вроде всем знакомое тоже русское, но непривычное в этом контексте слово «искренний». «Возлюбиши искреннего твоего» — вот как в церковнославянском, например, произносится заповедь «возлюби ближнего твоего».

Какой смысл в этом заключен? О чем говорит мудрость языка? Как сказано в знаменитом этимологическом словаре русского языка Фасмера, слово «искренний» произошло от слова корень: искренние, близкие — это те, кто произошли из одного корня, «кто одной крови». А ведь все люди с точки зрения Библии — действительно однокоренные друг другу, произошли от Адама и Евы. Поэтому даже смертельные враги — это ближние, которые, не сознавая этого, вцепились друг другу в горло и не понимают, что они на самом деле братья и сестры друг другу, напрасно терзающие друг друга словно звери.

Мировая история вся наполнена такими трагическими происшествиями и непониманиями, когда гуляющие на свободе страсти делают из людей врагов друг другу. Но, увы, этот архетип задало уже первое поколение потомков Адама и Евы, когда Каин убил своего брата Авеля. Оттого вся земная человеческая история с тех пор, несущая в себе последствия первого рокового грехопадения, стала великой трагедией, где братоубийство под видом убийства врага стало делом обыденным и привычным.

Хотя, бывают и совершенно иные примеры, которые становятся светом миру. Важно то, что с христианской точки зрения ты не должен испытывать личной ненависти даже к врагам Отечества, сражаясь с ними. Известна фотография, на которой советский солдат перевязывает плененного и раненого гитлеровца. Рискнем сказать, что это был настоящий христианский поступок, хотя сам солдат и мог считать себя атеистом.

В нашем контексте и смысле
искренность правильнее понимать не как откровенность и прямоту (зачем они, если в человеке все равно сохраняется неприязнь к кому-либо?), а как сочувствие к ближнему, как способность радоваться вместе с радующимися и скорбеть со скорбящими.

Кстати, о, том, что все люди братья и сестры, искренние друг другу существа одной крови, на мой взгляд, призван напомнить один церковный обычай — целование друг друга при приветствиях. Об этом повелел еще апостол Павел христианам Римской и Коринфской церквей: «Приветствуйте друг друга святым целованием» (Рим. 16, 1-16; Кор. 16, 20). Как и многие другие церковные установления и обычаи, это правило, которое может сначала показаться ненужной тягостной формальностью, на самом деле исполнено глубокого смысла — напомнить о том, что все мы родственники друг другу. Дело заключается тогда лишь в нашей способности увидеть его за ритуалом, почувствовать, а затем прочувствовать и понять его смысл.