"Дюна" Вильнева: миф о Пророке - «Стиль жизни»

В прокате — долгожданная экранизация «Дюны» режиссера Дени Вильнева. Сюжет фильма рассказывает о борьбе могущественных кланов за «специю» — ценнейший во вселенной ресурс, который добывается на единственной планете, пустынном Арракисе (он же Дюна). У цикла романов Фрэнка Герберта, как и у его предыдущих адаптаций, была непростая судьба. За перенос «Дюны» на экран брались многие талантливые постановщики, однако попытки каждый раз оборачивались провалом. «Газета.Ru» рассказывает, каким получился новый фильм Вильнева — и почему эта история актуальна до сих пор.

Осторожно! В тексте присутствуют небольшие спойлеры к фильму «Дюна» и книгам из цикла «Хроники Дюны». Если вы еще не видели картину или хотели сначала ознакомиться с романами Фрэнка Герберта, отложите чтение этого материала на потом.

Колониализм и экологический кризис

Уже с первых кадров новой «Дюны» кажется, что экология будет играть ключевую роль в повествовании. В пустынных ландшафтах планеты Арракис местное население, синеглазые фримены, пытается отстоять родину у могущественных колонизаторов — межзвездной аристократии. Арракис — единственное месторождение «специи» (она же меланж, спайс и пряность), самого ценного ресурса во вселенной. В знойных песках планеты обитают «драконы пустыни», гигантские зубастые черви Шаи-Хулуды — заветная специя является продуктом жизнедеятельности их личинок. Во вселенной «Дюны» это вещество — аналог африканского золота, индийских пряностей. Или нефти, если говорить о современном мире. Во всей галактической империи специя используется для межзвездных перелетов, а для фрименов она — священный наркотик, обеспечивающий долголетие и провидческие способности. Аристократия, положившая на специю глаз, нещадно эксплуатирует фрименов, которые гибнут при ее добыче.

Галактическая «Игра престолов»

Несмотря на то, что действие фильма разворачивается в далеком будущем, в мире царит хаос Средневековья. Здешняя борьба великих кланов имеет много общего с миром «Игры престолов». Взять хотя бы завязку: подобно тому, как король призвал Неда Старка в Королевскую гавань, в «Дюне» император вселенной Шаддам IV из дома Коррино поручает контроль над Дюной герцогу Лето Атрейдесу (Оскар Айзек). При этом сам герцог и его окружение подозревают, что такой широкий жест на самом деле — смертельная ловушка для всего рода Атрейдесов. Ведь ранее монополия на Арракис принадлежала их кровным врагам Харконненам. И все-таки герцог готовится к переезду на суровую планету, которая сильно отличается от его резиденции — водной планеты Каладан. Надежда и будущее дома Атрейдесов — 15-летний подросток Пол (Тимоти Шаламе) — проходит обучение у самых лучших бойцов, а также овладевает тайным знанием женского религиозного ордена Бене Гессерит, в котором состоит его мать — леди Джессика (Ребекка Фергюсон). Пол Атрейдес — не просто наследник титула, но и, судя по всему, результат многолетней генетической программы Бене Гессерит по рождению бога-героя, способного управлять пространством и временем.

Миф о Мессии в макиавеллианском мире

Хотя Пол обладает сверхспособностями, Вильнев не превращает мир Фрэнка Герберта с его уникальной спецификой в пространство для супергеройского боевика. Подобно автору фантастической саги, режиссер ставит под сомнение избранность Пола, показывая закулисные манипуляции и миссионерсую деятельность Бене Гессерит, посеявших среди фрименов культ Спасителя. В этом и состоит притягательность макиавеллианского мира «Дюны», в котором развенчивается миф о Мессии и жажде народа слепо ему подчиниться («Истинный лидер не ищет власти, он приходит на зов»). Здесь нет идеальных героев. Казалось бы, на фоне кровожадного барона Владимира Харконнена (Стеллан Скарсгард) Атрейдесы выглядят явными протагонистами, однако при этом их знамена подозрительно напоминают фашистские стяги, а в одном из своих видений Пол предстает главой войска, учинившего кровавую бойню.

Почему у Вильнева получилось

Особенную роль в «Дюне» Вильнева играют футуристические декорации, а также величественные природные ландшафты (Арракисом притворяется иорданская пустыня Вади-Рам). Их завораживающую сказочную красоту запечатлел оператор Грег Фрейзер, а за создание инопланетной атмосферы, пронизанной ожиданием скрытой угрозы, стоит поблагодарить композитора Ханса Циммера. Вильнев оригинально визуализирует научно-фантастические детали из книг Герберта — вроде силовых щитов, которые используются здесь в сражениях. А отдельные вещи, которые на первый взгляд не поддаются переводу на киноязык, находчиво реализованы с помощью интересных монтажных и саунддизайновых решений (как, например, Голос — особый вид телекинетического воздействия на человека, подвластный сестрам Бене Гессерит). В фильме вообще множество запоминающихся и эффектных визуальных образов — скажем, выпрыгивающие из песка фримены с острым крисом-лезвием в руках. Силен и актерский состав, где выделяются яркие выступления второго плана: Джейсон Момоа, Джош Бролин, Хавьер Бардем.

Также в «Дюне» особенно удачен экшн — сцены тренировок и масштабных битв, вносящих динамику в общее неторопливое повествование. За два с половиной часа Вильнев успевает ввести зрителя в магистральную историю, вращающуюся вокруг глав Великих домов, а также немного углубиться во вселенную Герберта — мельком показать Гильд-навигаторов, пилотирующих космические корабли, ментатов, членов медицинской школы Сукк.

При этом зрители, не знакомые с первоисточником, не запутаются в количестве персонажей или замысловатой терминологии. Значительную роль тут играют видения Пола, создающие органичный переход между событиями на разных планетах. Можно сказать, Вильневу удалось избежать ошибок экранизации Дэвида Линча, в которой сюжет книги приходилось объяснять в том числе закадровым текстом. В новой «Дюне» все эти подробности рассказаны посредством диалогов, локаций и деталей, а каждый персонаж несет свою функцию. Также Вильнев благоразумно отказался от летописца «Хроник Дюны» — принцессы Ирулан Коррино, чей голос часто звучит в книге, а вместо самого императора
Шаддама IV показал его армию сардаукаров в действии. Причем эти упущения позволили режиссеру сконцентрировать внимание зрителя на актуальных проблемах экологии и колониализма, а также главной теме книги — «мессианском голоде». Чтобы выжить в дикой стихии, нужно оставить эгоизм и выживать сообща, как фримены. Вильневу, по-видимому, удалось постичь силу пустыни: режиссер не старается привнести в «Дюну» что-то личное, а, напротив, бережно обращается с наследием автора (даже герои изображены довольно близко к своему текстовому описанию) и не перегружает повествование.

Даже с учетом некоторой архаики (у Герберта женщины, даже несмотря на суперспособности, в основном находятся на вторых ролях), сегодня «Дюна» актуальна даже больше, чем в середине 1960-х: во главу угла Вильнев ставит проблему ограниченности природных ресурсов, которую необходимо решать — не только обитателям галактической империи, но и нам.