Как выбрать клинику пластической хирургии - «Здоровье»

Во все времена дамы хотят быть красивыми. В любом возрасте и при любых обстоятельствах. Но, к сожалению, красота порою оборачивается трагедией. Поэтому прежде всего нужно убедиться, что у клиники, в которую вы обратились, есть лицензия.

То же самое, только дешевле?

Иметь топовую «упаковку» нынче диктует гламур. Выглядеть на 15–20 лет моложе своих лет теперь заветная цель многих, которая достигается с помощью пластической хирургии. Перекроить, ушить, пришить, перешить – да пожалуйста! Вопрос лишь в том, услугами каких клиник пользуются пациентки – работающих официально или нелегальных.

«То, что клиники, не имеющие лицензий, существуют, ясно по прибывающим в специализированные медучреждения пациентам – либо после применения незарегистрированных филлеров (инъекционных препаратов для коррекции косметических дефектов. – Ред.), либо после неудачно проведённой операции, – говорит пластический хирург, эксперт Управления Рос­здравнадзора по Москве Антон Захаров. – Всё это вызывает массу осложнений и подчас требует дорогостоящих корректирующих операций у специалистов по пластической хирургии. К сожалению, такие случаи в нашей практике случаются регулярно».

Потенциальных Барби в нелегальные клиники влекут два фактора – низкая цена и агрессивная реклама. «Мы делаем то же самое, только дешевле!» – заверяют флаеры и прочие приманки, что на самом деле – грубый обман.

«Совсем не то же самое, – утверждает Захаров. – Это всё равно что сказать по поводу салона «Жигулей»: он, как у «Мерседеса», только в 10 раз дешевле. Номинально – да, и там и там есть руль, педали, сиденья, но разница между машинами огромная. В клиниках, о которых мы говорим, берут за услуги меньше, но потом красота обходится пациентам в 3 раза дороже, т. к. совокупная сумма с учётом исправления ошибок заведомо превысит ту, что была бы, обратись они сразу в профильное медучреждение».

Почему идут в «палёные» клиники?

Но деньги – полбеды, по словам эксперта, последствия обращения в нелицензированные клиники могут быть самыми плачевными, вплоть до летальных исходов.

Агрессивный пиар строится на единичных удачных операциях. Конечно, инвалидами становятся не все, кто обращается в такие клиники, но уровень хирургии определяется не одним положительным результатом. Любая медицинская деятельность должна иметь хорошую потоковую статистику. Иными словами, если из 100 прооперированных у 95 результат хороший, у 3 – средний, и только двоим нужна коррекция – это работа высокопрофессиональных врачей. А вот когда из 100 пациентов положительные результаты у 20 «проскочивших», а здоровью 80 нанесён вред – это, мягко говоря, непрофессионализм.

Дамам, так спешащим по­нравиться себе и противоположному полу, стоит на минуту задуматься – пойдёт ли высоко­квалифицированный пластический хирург работать в «палёную» клинику?

«Там, – продолжает Захаров, – чаще всего работают либо откровенные мошенники без соответствующих сертификатов, либо те, кто себя дискредитировал, попав в историю с нанесением тяжкого вреда здоровью пациента».

Он уверяет, что профессиональное сообщество старается, с одной стороны, просвещать людей, напоминая, что бесплатный сыр лишь в мышеловке, а с другой – следить за повышением образования и профессионального уровня в официальной пластической хирургии – чтобы снизить количество осложнений и, соответственно, усилить безопасность работы хирургов.

«Мы с этой ситуацией, – говорит он, – работаем комплексно: в рамках своего профессионального сообщества, под эгидой Российского общества пластических, реконструктивных и эстетических хирургов, а также в сотрудничестве с надзорными органами. То есть это такая синергичная работа».

По утверждению многих экс­пертов, нарушители есть в любой из сфер жизни, вопрос лишь в том, нашли их или нет. Доктор Захаров – оптимист. Говорит, что у него нет сомнений: со временем всех мошенников в сфере пластической хирургии «закроют».