Земная жизнь - тяжесть и наказание? - «Стиль жизни»

На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить ответ. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы. Какое-то время назад к нам пришел очередной непростой вопрос.

Письмо в редакцию

Полгода назад моя близкая подруга пережила потерю сына. Ей было очень тяжело, да и сейчас не сильно легче. Она рассказала мне, что ходила в церковь и священник сказал ей, что ее ребенку сейчас уже хорошо и не надо впадать в отчаяние, а надо радоваться, что теперь он дома и у Бога. Я сама верующая и стараюсь ходить в церковь, хотя много еще мне непонятно. Но я заметила, что воцерковленные люди вообще часто считают, что смерть — это избавление от тяжелой жизни, спасение и т. д. Хотя, когда я говорила с подругой, мне показалось, что она просто заставляла себя поверить в слова священника, а на самом деле в душе ей гораздо больше хотелось, чтобы ее сын был рядом, а не в каком-то далеком доме. Неужели «у Бога» мы оказываемся только после смерти, а здесь мы что — не у Бога? Или Бог здесь есть, но нас этой жизнью наказывает? Но не все же такие сильные подвижники, чтобы выдержать самое страшное — потерю ребенка, и еще при этом думать: вот теперь ему там хорошо… Если блаженство может быть только в другом мире, то получается, что нашу жизнь надо просто, стиснув зубы, переждать и стараться от мира прятаться, всем уйти в бездетные монахи желательно, чтобы не нарываться на дополнительные страдания, как у моей подруги? Простите, если мои вопросы глупые, но они сильно меня беспокоят, потому что я и сама не могу какой-то надежды после произошедшего с ней найти и, соответственно, ей помочь найти смысл жить дальше…

Ксения, Санкт-Петербург

Мы попросили ответить на это письмо постоянного автора «Фомы» Александра Ткаченко.

Наверное, очень многие люди, отвечая на этот вопрос лишь обескураженно покрутят головой. Уж очень непохожи тяготы нашего бытия на райское блаженство. Но почему же тогда Библия говорит о продлении земной жизни человека как о благе, которым Бог награждает праведников? А если земная жизнь действительно — благо, тогда почему об умершем человеке принято говорить «ему теперь лучше, чем нам», «наконец, он вернулся домой» или даже «отмучился»? Ответить на эти вопросы с христианской точки зрения вряд ли возможно без небольшого экскурса в Священную историю.

Как на Земле все стало так мучительно?..

Библия говорит о том, что сотворенный человек был помещен в райский сад не просто для блаженного безделья, но — с вполне определенной целью: И взял Господь Бог человека, [которого создал,] и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его (Быт 2:15). Но что же такое рай и чем райский сад отличался от всей остальной земли?

Говоря совсем просто, рай — это место особого присутствия Божия на земле. В раю человек мог общаться с Богом, слышать Его и отвечать Ему столь же легко и непосредственно, как сейчас мы общаемся друг с другом. Но обусловлена эта возможность богообщения была не только местом, но и самим состоянием человеческой природы, еще не поврежденной грехопадением.

Человек был сотворен как бы неким мостиком между двумя мирами — духовным и материальным. Он был создан духовным существом, но при этом обладал материальным телом. Правда, это тело было совсем не таким, каким мы знаем его сегодня. Вот как описывает его святитель Иоанн Златоуст:

«То тело не было такое смертное и тленное. Но как светло блестит золотая статуя, только что вышедшая из горнила, так и тело то было свободным от всякого тления, его ни труд не тяготил, ни пот не изнурял, ни заботы не мучили, ни скорби не осаждали, и никакое подобное страдание не удручало».

А святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о еще более удивительных возможностях тела первозданного человека: «Облеченный в такое тело, с такими органами чувств, человек был способен к чувственному видению духов, к разряду которых он принадлежал душой, был способен к общению с ними, к тому Боговидению и общению с Богом, которые сродны святым духам. Святое тело человека не служило для сего препятствием, не отделяло человека от мира духов».

Способный к богообщению, человек мог возвещать волю Бога всему материальному миру, над которым он получил от Бога огромную власть. И в то же время только он один мог предстоять от лица этого мира перед его Творцом.

Человек был создан как царь или, точнее говоря, наместник Бога на Земле. Поселив его в прекрасном саду, Бог дал ему заповедь — хранить и возделывать этот сад. В сочетании с благословением плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю это означало, что со временем человеку предстояло сделать райским садом весь мир.

Для этого он получил широчайшие полномочия и возможности. Весь мир с радостью повиновался ему. Дикие звери не могли причинить ему вреда, болезнетворные микроорганизмы не вызывали в нем болезней, огонь не мог обжечь, вода не могла утопить, земля не могла поглотить его в своих пропастях. Лишь одну заповедь, ограничивающую его возможности, получил человек в раю от Бога — не есть плодов с древа познания добра и зла: …И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт 2:16–17). Конечно же, Бог не хотел смерти человеку и не угрожал ему в этой заповеди убийством за ее нарушение. По смыслу она скорее была подобна табличке с надписью «Не влезай — убьет!» на современных высоковольтных линиях электропередач. Бог заботливо предупреждал человека о смертельно опасных последствиях некоего действия.

Нарушив по подсказке сатаны заповедь о невкушении плодов с древа познания добра и зла, человек, по сути, совершил предательство по отношению к Богу, переступил некую грань в отношении к своему Создателю, и для любви за этой гранью места уже не оставалось.

Человек как бы сказал Богу: «Ты говоришь, „не вкушай этих плодов, потому что умрешь“? Я Тебе не верю. Сатана говорит, что, вкусив их, я стану во всем равен Тебе. А значит, смогу жить без Тебя».

Это душевное устроение и оказалось смертоносным результатом нарушения заповеди. Стремление к бытию без Бога глубоко вошло в человеческую природу и жесточайшим образом изуродовало ее. Смерть, о которой предупреждал людей Бог, стала не наказанием, а естественным следствием отпадения человека от Источника его бытия. Так, отломанная от дерева ветка, хотя и зеленеет еще некоторое время, но неизбежно обречена засохнуть, потеряв связь с корнями, дававшими ей жизненную силу. Прекрасное человеческое тело, сияющее красотой и силой пребывающего с ним Бога, тут же превратилось в тело жалкое, подверженное болезням и угрозам стихий, когда Бог отошел от него.

Изгонять из Рая такого несчастного, умирающего, отвергшего любовь Божию человека не было особой нужды — ему и самому стало там неуютно. Ведь в сущности, как мы уже говорили, рай — это место особого, максимального присутствия Бога в сотворенном мире. Но что же было делать в таком благодатном месте тому, кто стал тяготиться общением с Богом и пытался спрятаться от Него между райскими деревьями? Бог выслал первых людей из Едемского сада, потому что оставаться там далее стало мучительно для них самих.

…и как на Землю вернулась надежда

Итак, с этим вопросом вроде бы все ясно: после изгнания из рая люди оказались в месте наказания. Которое можно считать раем только по недоразумению. Но отпадение человека от Бога не было полным, иначе человек просто прекратил бы свое существование. Какие-то искорки божественного тепла продолжали сохраняться в его душе. Незримые нити божественных энергий поддерживали его бытие в этом мире, который из-за его предательства так и не стал раем. Поэтому человеку были доступны и любовь, и милосердие, и великодушие. Правда, в падшей человеческой природе они оказались перемешаны с завистью, жадностью, ненавистью. Но там, где люди следовали заповедям Божьим, в их жизни постепенно начинало сиять добро, они любили друг друга, не завидовали, не собирали обиды, не отнимали друг у друга имущество, помогали и поддерживали тех, кому было тяжело, радовались своим и чужим успехам. И такая жизнь на земле, конечно же, была для них благом. Поэтому неудивительно, что Библия многократно говорит о долготе дней праведника как о его награде. Ровно так же можно было бы говорить и о долготе дней грешника как о тягостном наказании. Ведь даже богатство, власть и все другие атрибуты земного могущества не смогут сделать своего обладателя счастливым, если в сердце у него будут гнездиться плоды греха — ненасытная алчность, неутолимая зависть, неугасимая злоба.

Однако и праведника в этой жизни могут преследовать всевозможные бедствия — неизлечимые болезни, притеснения от врагов, пожары, землетрясения, смерть близких. Наконец, ни один праведник не в состоянии избежать своей собственной смерти. Той самой, которая отнимает у людей и земные блага, и земные тяготы, как бы умножая на ноль любое содержание человеческой жизни, каким бы оно ни было — грешным или праведным. Поэтому единственной настоящей ценностью, единственным подлинным благом для человека может считаться лишь то, чего у него не сможет отнять даже смерть.

Вот это благо и пришел дать людям Иисус Христос — воплотившийся Сын Божий. Соединившийся с человеческим родом по плоти, Он дал возможность всем желающим соединиться с Ним и духовно, и телесно, восстанавливая разрушенную грехом первых людей связь человека с Богом. С момента воскресения Христова смерть больше не властна была над душами людей, умерших в уповании на встречу с Сыном Божьим.

Внешне, казалось бы, ничего не изменилось. Люди точно так же продолжали умирать и после воскресения Христова. Однако посмертное их существование приобрело качественно новый характер.

Раньше отпавшие от Бога люди и после разделения души с телом оставались без общения с Богом. Напомню, кстати: вера в то, что со смертью существование человеческой личности не кончается, была практически у всех древних народов и культур. Но посмертное существование там воспринималось как какая-то неполнота, обитание в мире теней (или, как говорит об этом Христос, — во тьме внешней, то есть находящейся вне Бога и света Его благодати). Отныне же всех, кто хотел после своей смерти быть с Богом, там, за гранью земной жизни, встречает Христос.

И отнюдь не случайно первым человеком, вернувшимся в утерянный рай, оказался разбойник, распятый на кресте рядом с Иисусом. Он не был праведником, и потому не уповал на свои добрые дела, которых не имел. Единственной его надеждой была милость Иисуса, о которой он и попросил Его смиренно: Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! (Мф 23:42). Вот это смирение и оказалось главным благом, которое он сумел собрать в этой жизни, вопреки всем своим преступлениям и нарушению законов как божественных, так и человеческих.

Не совокупность добрых дел спасает, а Христос. Как это ни странно прозвучит, но добрые дела сами по себе могут даже погубить человека, если заслонят собою Христа. Ну в самом деле — зачем нужен Спаситель тому, кто и сам достаточно хорош по делам своим?

Вот поэтому и ввел Господь в рай первым не какого-нибудь выдающегося исполнителя ветхозаветного закона, а распятого на кресте разбойника, оценившего финал своей земной жизни трагичной фразой: достойное по делам нашим приняли (Мф 23:40), но при этом не потерявшего надежды на милосердие Божие. Преподобный Исаак Сирин писал: «Воздаяние бывает не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению, и если не будет такового, то напрасны все труды и все добродетели».

Так прятаться от жизни или жить?

Земля не рай. Но именно здесь изгнанный из рая человек может обрести главное благо как земной, так и загробной жизни — смирение. И тут возникает новый вопрос — как же приобретается это благо? Здесь у верующих людей можно встретить две позиции, очень сильно отличающиеся друг от друга.

Одну из них можно описать примерно так. «Земля — территория изгнания, юдоль скорби. Поэтому будем скорбеть, совершать поменьше телодвижений, чтобы не согрешить ненароком, и терпеливо ждать, когда Господь заберет нас отсюда в лучший мир».

Другая позиция выглядит следующим образом: «Да, земля — территория изгнания. Но Иисус пришел сюда и не прятался от мира, ходил среди людей, помогал им, лечил их, проповедовал им Царство Небесное. Поэтому мы будем делать то же самое в меру своих сил и полученных от Него даров».

Любому, кто хотя бы однажды прочел Евангелие, очевидно, что именно второй вариант соответствует заповедям Христовым. Забившись в самый дальний угол и ожидая, когда же закончится эта тягостная и мучительная земная жизнь, странно было бы рассчитывать на какие-либо бонусы от Того, Кто говорил Своим ученикам: Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям. Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф 5:13–16).

Христианин — тот, кто живет и действует в мире среди людей, а не тот, кто спрятался от них в виртуальном окопе, надеясь как-нибудь переждать этот ужасный промежуток времени между своим рождением и смертью.

Жизнь по заповедям непременно предполагает взаимодействие с другими людьми: просящему — дай, ругающего тебя — благословляй, жаждущего — напои, голодного — угости, больных и заключенных — проведай, принеси им еду, одежду, лекарства, поддержи добрым словом. Ну а самое главное — говори людям о Христе, о Царстве Небесном, приводи ко Христу все новых и новых людей. Созидай Церковь Божью. Потому что именно ради этого Христос и приходил на землю — собрать рассеянных чад Божьих воедино.

Соль земли — это ведь не просто про вкусовые качества. Во времена Евангелия соль была самым доступным консервантом, позволяющим сохранять продукты на длительное время в жарком климате Средиземноморья. Называя своих учеников солью земли, Иисус имел в виду, что именно они своей проповедью должны пропитывать все народы, сохраняя их от греховной порчи.

В более узком смысле каждый христианин призван свидетельствовать о Христе уже самой своей жизнью. Ведь не каждый из нас получил дар учительства и проповеди. А вот благодать Святого Духа получили через крещение и миропомазание все христиане. Именно благодаря этой полученной силе христиане могут не грешить там, где все остальные люди предпочитают грех. И этого порой бывает достаточно для того, чтобы свидетельствовать об истине Христовой в местах, куда по воле Божьей мы бываем поставлены. Не ругаться матом там, где все остальные матерятся. Не пьянствовать там, где все привыкли к обильным возлияниям. Не красть там, где воровство для других стало нормой. Это может показаться наивным рассуждением, но иногда людям бывает достаточно даже одного примера честной, праведной жизни, чтобы и свою жизнь хотя бы попытаться изменить в сторону добра.

Там, где укоренилась страшная в своей обыденности формула греха «а что такого, все так делают», христианин может уже самим фактом своего существования засвидетельствовать: нет, так делают не все. И стать в общем греховном мраке огоньком жизни, от которого загорится еще один, и еще, и еще… Это и есть — быть светом миру. Это и означает — быть солью земли, хранить себя и тех, кто рядом, от гнили, которую грех вносит в нашу жизнь.

Но как жить, чтобы не потерять смысл перед лицом страдания и смерти?

Человек с самого момента своего рождения начинает расширять свой опыт. Он постоянно осваивает все новые и новые пространства знаний и навыков. Сначала учится узнавать лицо мамы, ее голос. Потом — есть с ложки. Потом — ходить, говорить, строить дом из кубиков, складывать буквы в слова… Список этот можно продолжать очень долго, потому что внимательный к своей жизни человек учится всю жизнь. Но вот вопрос — к чему все эти знания и навыки, если в финале своей личной истории человек умрет? Пригодятся ли они ему там, куда он попадет после своей смерти? Про весь багаж человеческого опыта сказать что-либо трудно. Но вот эти два качества для него безусловно окажутся необходимы — смирение и умение любить. В сущности, это два аспекта любви: смирение как раз и является способностью признавать свою слабость, просить другого о поддержке, доверять свою жизнь тому, кто тебя любит, верить ему даже там, где тебе очень страшно и больно. Принимать любовь и давать любовь самому — вот важнейшие умения, которым учится человек в своей земной жизни. А это можно сделать только в общении с другими людьми. Поэтому среди христианских подвижников еще с древних времен утвердилась мудрость: «Наше спасение — в ближнем».

Это непростой путь. На нем придется часто терпеть неудачи, испытывать боль и разочарование, сталкиваться со своей и чужой слабостью. Но другого пути в жизнь вечную просто нет. Чтобы самолет смог взлететь, ему нужно набрать на взлетной полосе скорость, достаточную для отрыва от земли. Земная жизнь для христианина подобна такой взлетной полосе: по ней обязательно нужно двигаться в сторону любви к Богу и ближним, набирать скорость, учиться просить у Бога помощи там, где не справляешься сам. Чтобы еще здесь, на земле, почувствовать с радостным изумлением как невидимая сила Божья поддерживает тебя, не дает упасть и бережно направляет к небу.

Наверное, этот опыт богообщения и есть главное благо земной жизни человека, если смотреть на эту жизнь с точки зрения вечности. Однако и все прочие добрые радости дает здесь Бог каждому из нас. Вкусная еда и приятная прохлада воды в жаркий полдень, ласковое солнце и шипящий на песке морской прибой, тишина величественного леса в рассветный час и облака над горными вершинами. Прекрасная музыка, литература, живопись, запечатлевшие в себе красоту и мудрость, открывшуюся их авторам. Радость сильного, устремленного к жизни тела, расцветающая в искрометном танце. Восторг супружеской любви и нежность родительских объятий, светлые воспоминания юности и тихие краски заката жизни. Все это Бог щедро дает нам в этой земной жизни. И эти земные блага христиане тоже принимают с благодарностью, чтут их как дар Божий и пользуются ими как подспорьем в своем движении к благам жизни будущего века, по слову преподобного Серафима Саровского: «Не укоряет Господь Бог за пользование благами земными, ибо и Сам говорит, что по положению нашему в жизни земной, мы всех сих требуем, то есть всего, что успокаивает на земле нашу человеческую жизнь и делает удобным и более легким путь наш к отечеству небесному. На это опираясь, св. апостол Павел сказал, что, по его мнению, нет ничего лучше на свете, как благочестие, соединенное с довольством. И Церковь Святая молится о том, чтобы это было нам даровано Господом Богом; и хотя прискорбия, несчастия и разнообразные нужды и неразлучны с нашей жизнью на земле, однако же Господь Бог не хотел и не хочет, чтобы мы были только в одних скорбях и напастях, почему и заповедует нам через апостолов носить тяготы друг друга и тем исполнить закон Христов (Гал 6:2). Господь Иисус Христос лично дает нам заповедь, чтобы мы любили друг друга и, соутешаясь этой взаимной любовью, облегчали себе прискорбный и тесный путь нашего шествования к отечеству небесному».

Подведем итоги

В заключение я предложил бы вернуться к письму Ксении и еще раз, но уже максимально кратко, ответить на основные вопросы из него:

Земная жизнь — место наказания?

Земная жизнь — это ситуация, в которой человек оказался после того, как отпал от Бога и не смог больше находиться рядом с Ним в раю. Райский сад — место, куда Бог поселил сотворенного человека и дал ему заповедь — хранить и возделывать этот сад. Преображая мир за пределами райского сада, человек был призван постепенно превратить в рай всю Землю. Максим Исповедник пишет, что человек должен был «соединить рай и прочую землю святостью своей жизни». Но, отпав от Бога, человек эту святость утратил. И оказался в том самом еще не преображенном мире за пределами рая, но уже лишенный возможности изменять его по образу рая и властвовать над ним во благо для себя и для мира.

Теперь главной целью человека стало элементарное выживание в среде, внезапно оказавшейся для него враждебной. Пока человек не утратил святости, весь мир с радостью повиновался ему. После отпадения человека от Бога мир стал для него пространством постоянной опасности и тяжелого труда.

В чем же при этом благо земной жизни?

Главное благо земной жизни человека — возможность возвращения к Богу, восстановления утраченной связи с Создателем. Отблеск этого высшего блага может открыться человеку во всем, что радует его сердце в этом мире, потому что Бог оставил для отпадшего от Него человека такую возможность: От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся и существуем (Деян 17:26–28).

Для кого-то Бог открывается через красоту и величие сотворенного мира. Для кого-то — через разумность законов природы. Но ярче всего образ Божий проявлен в человеке, который и был сотворен по этому образу. Поэтому высшим благом в земной жизни человека можно также назвать и навык любви к другим людям, не приобретя которого, человек никогда не сможет возлюбить и Бога.

Обретение рая — это возвращение к Богу, восстановление утраченных в грехопадении любви и доверия к Нему. Но любовь к Богу невозможна без любви к ближним, как об этом пишет апостол Иоанн: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1 Ин 4:20–21).

Любые материальные блага в сравнении с этой способностью любить и быть любимым меркнут и обесцениваются. В земной жизни можно обладать колоссальным богатством, иметь огромную власть и при этом оставаться несчастным, одиноким, не имеющим опыта любви и близости человеком. Лишь в опыте любви открывается для человека образ утраченного рая.

Впрочем, Бог и материальные блага дает людям ради их утешения и не осуждает людей за пользование этими благами. Но настоящей ценностью и подлинным благом для человека может стать лишь то, что никогда и ни при каких обстоятельствах не может быть у него отнято. Деньги, недвижимость, власть — все это любой человек неизбежно оставит здесь, на земле, когда придет его черед умирать. Только любовь к Богу и ближнему останется с ним там, за смертной чертой. И только она способна вернуть человеку потерянный рай.

Что мы имеем в виду, когда, утешая человека, потерявшего близкого, говорим: умершему «там сейчас лучше»?

Земная жизнь для человека — период созревания для жизни вечной. Это сложный и непростой путь, на котором каждого из нас ждут испытания, тяготы, труды и болезни. Как искусный ювелир выжигает в огне все примеси из золота, делая его чистым, так и Бог проводит каждого из нас через эту земную жизнь, помогая избавиться от всего, что мешает нам вернуться в рай. И призывает каждого человека в самый благоприятный для его посмертной участи момент. Каждый из нас умирает либо на пике своего духовного развития, либо когда Бог видит, что дальнейшая жизнь будет изменять его душу только в худшую сторону. Любому человеку Бог желает только блага. И когда мы говорим об умерших «им там сейчас лучше, чем было здесь», то имеем в виду, что их период испытаний здесь закончился. И теперь они получают те блага, к принятию которых смогли приготовить себя на пути своей земной жизни.