5 самых глупых поводов уйти в монастырь - Женский блог.

Монашество формально не входит в число церковных таинств, но по сути им и является: в постриге человек дает обеты и меняется, вплоть до смены имени. В какой-то степени (очень осторожно) монашество можно назвать вторым Крещением. К сожалению, как некоторые крестятся без осознания истинного смысла этого Таинства, так и монашество зачастую понимают в корне неверно.

1. «Монахи спасутся вероятнее, чем миряне»

Наивное и совершенно ошибочное представление, будто монашество само по себе делает человека ближе к Царствию Небесному. Известная история об александрийском сапожнике, который простым семейным благочестием преуспел в стяжании спасения больше, чем монах-пустынник, свидетельствует, что миряне ничем не греховнее монахов. Монашество – это образ жизни и, так сказать, нацеленность на спасение.

А вот судимы за свои грехи монахи будут гораздо сильнее, чем миряне. Чтобы это понять, достаточно посмотреть на иллюстрацию к «Лествице» преподобного Иоанна: лестница, по которой карабкаются монахи, а их ангелы пытаются поддерживать, а бесы – столкнуть вниз. Чем выше заберешься – тем сильнее падение.

2. В монашество – за карьерой?

Как ни странно, есть люди, которые стремятся сделать в монашестве церковную карьеру. Мужчины хотят стать настоятелями, а затем архиереями, женщины – игумениями. Не будем считать их обыкновенными честолюбцами: чаще всего в таких случаях искатель монашества надеется принести пользу Церкви, построить что-то новое, сломать несовершенные порядки и так далее.

В чем ошибка?

Во-первых, жизнь церковного карьериста просто невероятно скучна – ни рыба, ни мясо, ни вкуса, ни запаха. Либо человек становится плохим монахом, нарушающим обеты; либо он становится монахом подневольным, вынужденным жить совершенно не близкой ему жизнью в ожидании заветного епископства. Митрополит Иларион (Алфеев) пишет более жестко: «Нередко такие люди уже в зрелом возрасте оказываются перед ситуацией, когда понимают, что их желание недостижимо, что они «выпали из обоймы» или так и не вошли в ту «обойму», которая поставляет кадры для архиерейского служения. И наступает страшнейший кризис. Человек понимает, что он погубил свою жизнь, лишившись многого ради иллюзии».

Во-вторых, Церковь не нужно спасать, в ней нужно спасаться. То есть пытаться защитить Церковь как свою религиозную общину, преодолевать какие-то трудности – вполне достойное дело. Но делать это надо на своем месте, не рваться куда-то. Это и есть то самое христианское смирение, без которого спастись невозможно.

3. Монах по послушанию

Принимать судьбоносные решения по послушанию – нельзя! Пожалуй, ничего нельзя добавить к словам «отца современного монашества» святителя Игнатия (Брянчанинова):

«Прекрасно ваше желание – находиться в полном послушании у опытного наставника. Но этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях. Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим духоносный отец, только перед духоносцем может быть явна душа ученика, только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им…

…В этом смысле завещавает и апостол: не делайтесь рабами человеков (Кор. 7, 23). Он повелевает самое служение господам совершать духовно, а не в характер человекоугодников, но в характере рабов Христовых, творя волю Божию в наружном служении человекам (Ефес. 6, 6). У людей ли я ныне ищу благоволения, – говорит, – или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым. Не знаете ли, кому отдаем себя как рабы в послушание – человеку плотского мудрования или Богу – кому как рабы отдаемся в послушание: или греху и плотскому мудрованию в смерть, или в послушание правде Божией и во спасение (Рим. 6, 1)».

Действительно, мы не можем прозреть, насколько стоящий перед нами старец «духоносен». Даже лучший из старцев может оказаться в прелести, просто ошибиться, не понять человека. Поэтому советы мудрых священников стоит слушать, но относиться к ним трезво. Самые опытные духовники – только люди.

4. В монастырь – от несчастной любви!

«Я больше никого не полюблю!» – рыдает двадцатилетняя девушка или сорокалетняя женщина после разрыва с сердечным другом или даже мужем. И уходит трудиться в удаленной обители.

Хорошо, если в монастыре настоятель/ница с опытом, и послушание затянется на несколько лет – а там и героиня остынет.

Плохо, если в монастыре ее примут с распростертыми объятиями, через два месяца она напишет прошение на постриг, которое тут же будет исполнено – чтобы помочь сестре справиться со страстями.

Еще через несколько месяцев или недель в сердце начинающей монахини утихнет любовный ураган, и она с ужасом задастся вопросом: «Кто я? Что я здесь делаю?!» – в лучшем случае она уйдет из монастыря. В худшем – загонит себя в тяжелейшую депрессию или иное психическое расстройство.

5. «О, как прекрасно монашество!»

У меня нет образования, не сложились крепкие








социальные и дружеские связи, семьи тоже нет, работа нелюбимая… А может, у меня даже есть образование, друзья и любимая работа, но – о! Длинные одежды! Четки до полу! Струящаяся с клобука наметка! Ночные бдения и скромные труды! Как это прекрасно, не сравнить с этим уродливым миром.

А попробую-ка я себя в монастыре!

Нет, дорогой друг. Так в монастырь не уходят. В миру тоже красиво и прекрасно. И труды могут быть не менее скромные, и молитва не менее глубокая. А в монашестве могут быть послушания на коровнике, в канцелярии, в трапезной – физически или интеллектуально тяжелые, скучные, раздражающие, лишающие не то что молитвы – обычного здоровья.

Единственный смысл монашества – желание полностью и безоговорочно посвятить себя Христу. Страх, что в суете дней отдалишься от Него, и радость от того, что можешь быть рядом с Ним.